Многоликий Шон Гринхэлг
Другой универсальный мистификатор Шон Гринхэлг (Shaun Greenhalgh) широко был представлен на выставке в крупнейшем в мире лондонском музее декоративно-прикладного искусства и дизайна Виктории и Альберта. Отметим, что специализированные выставки мистификаций далеко не единичны в стенах известных музеев и привлекают обширную аудиторию профессионалов и любителей. Имя Гринхэлга связано с производством и сбытом фальсифицированных работ в сфере искусства, разнообразие которых не имело себе равных в истории.
В перечне работ, изготовленных Шон Гринхэлгом (при участии отца и других членов семьи), скульптуры Константина Бранкуши, Поля Гогена («Фавн») и Ман Рэя, бюсты отцов-основателей США Джона Адамса и Томаса Джефферсона (как работы американского скульптора Горацио Гринафа, 1805-1852 гг.), картины и рисунки художников Отто Дикса, Лоренса.Лоури и Томаса Морана. О произведениях Морана, американского мастера «Школы реки Гудзон», британца по происхождению, Шон говорил, что их он может «сварганить за 30 минут». Шон Гринхэлг занимался всем — от «древнеегипетских» скульптур до телескопа XVII века, акварелей XIX века. Несть числа этим работам…
Скульптура Поля Гогена «Фавн» была куплена музеем при Чикагском институте искусств в 1997 году у арт-дилера, который в свою очередь приобрел ее тремя годами ранее на аукционе Sotheby’s. В 2007 году выяснилось, что это работа Гринхэлга. Представитель института отметил, что проведенная музеем при приобретении скульптуры скрупулёзная проверка подлинности не смогла выявить подделку.
Самыми известными творениями Гринхэлга оказались плоды «археологических изысканий» — царевна из Амарны, «древнеегипетская» статуэтка из алебастра высотой около 50 см, якобы датируемая 1350-1334 гг. до н.э., а также «ассирийские» каменные рельефы, покрытые клинописью (около 700 г. до н.э.).
«Древнеегипетская» статуэтка от Шона Гринхэлга
Гринхэлг был обвинен в фальсификации из-за оплошности при попытке продать ассирийский рельеф. Неправильное написание клинописью некоторых слов, а также пропуски в тексте заметили эксперты Британского музея, к которым сам Гринхэлг обратился с просьбой подтвердить подлинность артефактов из Месопотамии. Сомнения в подлинности рельефов «из дворца царя Ассирии Синаххериба» (правил в 706 — 680 гг. до н.э.) привели в конечном итоге к аресту. В ноябре 2007 года Шон Гринхэлг был приговорен к тюремному заключению на четыре года и восемь месяцев.
«Ассирийский» рельеф от Шона Гринхэлга
Не ради денег или несолоно хлебавши
Однако далеко не всегда стимулом для фальсификации являются деньги и тщеславие. Побудительным мотивом неоднократно оказывались спор, шутка или желание помочь друзьям. Как-то российский художник Валерий Дудаков написал работу à la Любовь Попова «Дама с гитарой» в подарок другу. Некоторое время спустя неизвестный человек принес на экспертизу это полотно, неведомо как попавшее к нему. Он был уверен, что держит в руках шедевр русского авангарда. Подлинный автор раскрыл незадачливому дельцу глаза и забыл о картине. Но в 1989 году состоялось новое явление псевдо-Поповой: аукцион Sotheby’s (!) выставил ее на продажу с лаконичной аппликацией «Любовь Попова Композиция». Дудаков попытался убедить экспертов в собственном авторстве, но аукционный дом не стал снимать лот с торгов — композиция была продана за $30 000.
Л. Попова «Дама с гитарой» от Дудакова
Позволю себе упомянуть ещё одну историю без указания имен, связанную с знакомым мне художником. Однажды к нему обратился приятель, вхожий в дом семьи известного советского еврейского художника Александра Тышлера. Он оказывал помощь престарелой вдове художника. Просьба была необычной и очень пронзительной. Вдова испытывала материальные трудности, но не хотела расставаться с работами своего мужа. При этом она страдала значительной потерей зрения. Приятель попросил сделать копию одной из известных картин Тышлера, чтобы оставить ее в доме, а подлинное полотно использовать для получения столь необходимой поддержки скромных потребностей вдовы.
Художник не смог отказать в такой просьбе, да и сама работа в непривычной манере показалась ему интересной. Следуя традиции alma mater — каждую работу делать с полной отдачей, художник нашел старое полотно, подобрал краски тех же времен и с любовью к некогда знакомому и уважаемому А. Тышлеру сделал копию. С ответственностью за работу он спрятал в узорах традиционно сложных головных уборов тышлеровских объектов свои инициалы.
Через некоторое время, просматривая каталоги аукционов русских дней, он увидел в проданных за добрую цену знакомую работу Тышлера. К своему шоковому удивлению в узоре витиеватой шляпы он увидел свои потайные инициалы… Этакое соучастие в обмане, «несолоно хлебавши».
На меня всегда производила впечатление двойственность отношения мистификаторов к своей работе. С одной стороны, они как бы отказывались от своего имени в своих произведениях, «даря» их и без того известным художникам. С другой стороны, многие из них как бы делали свою «нечистую» работу без перчаток, сознательно оставляя разнообразные «отпечатки» своего рукотворного творчества. Это проявлялось, как и в предыдущей истории, во вкраплении в изображение на полотнах определенных символов, личных знаков или в оставлении недвусмысленных следов своей не рекламируемой работы. Вплоть, в конце концов, до предложения быть участником «следственного эксперимента» — выполнить работы в заданном стиле под наблюдением арбитров. Примером этого может служить история Хана ван Меегерена (Henricus Antonius «Han» van Meegeren).
Хан ван Меегерен и Вермеер Дельфтский
Это уникальная история многолетней серии имитаций картин в стиле известнейших художников XV-XVII вв., которые задумывал и выполнял Хан Антониус ван Меегерен. Не эскизы, не фрагменты, не авторские повторения, а совершенно оригинальные работы. Каждая из них была его авторской работой с сочинением сюжета и высококачественным письмом в стиле выбранного известного мастера. Отметим, что это очень роднит многих самых известных фальсификаторов: нет ограничений ни в сюжетах, ни в технике, ни в стилях. Все подвластно, все по силам… Возможно, что причина столь необычной реализации своих талантов — в скрытой от посторонних глаз судьбе, не позволившей каждому из них найти достойный выход собственному «Я»- личному и не прикрытому чужими именами. Не сложившейся судьбе достичь популярности и успеха своего имени, своего стиля…
Меегерен углубился в техники старых нидерландских мастеров XVII века Франса Халса, Герарда Терборxа, Питера Хоха и в особенности Яна Вермеера. Меегерен обратил внимание, что среди известных 35 работ Вермеера не было ни одной с религиозными сюжетами, столь распространенными в работах других художников его времени. Он принял парадоксальное решение — написать картину в стиле Вермеера с Христом в центре сюжета. Для первого «Вермеера» художник останавливается на «Христе в Эммаусе».
Готовясь к работе, художник старается учесть самые разнообразные детали. Заготовкой для картины послужила приобретенная ван Меегереном большая подлинная картина XVII века «Воскрешение Лазаря». Это стало возможным благодаря тому, что художник некоторое время специализировался на реставрации картин старых мастеров и к нему зачастую попадали «убитые» картины далёких времён. Художник снимает холст с подрамника и отрезает от его левой стороны почти полуметровую полосу. Соответственно уменьшает подрамник. Обрезки не уничтожает, а прячет в дальний ящик. Художник заранее начинает заботиться о том, чтобы сохранить «разоблачающие» его улики, по-видимому, представляя, что они ему могут понадобиться для защиты своего авторства еще только задуманной картины.
Он использовал краски, подготовленные по старинным рецептам из лазурита, свинцовых белил, индиго и киновари. Подобно старым мастерам работал кистями из меха барсука. Для того чтобы краски выглядели, как будто им 300 лет, ван Меегерен воспользовался фенолформальдегидной смолой. (Именно она подвела имитатора при химическом анализе — такую смолу начали изготавливать только в XX веке.) Чтобы краски затвердели, готовую картину он состаривает в печи при температуре 100–120 градусов, при этом для четкого проявления кракелюров полотно снимает с подрамника, свертывает в трубку.
Находку шедевра Вермеера Дельфтского «Христос в Эммаусе» искусствоведы, критики, антиквары признали сенсацией. Голландское Общество Рембрандта купило работу «Христос в Эммаусе» за 520 тыс. гульденов и подарило ее Музею Бойманса в Роттердаме. Картина была признана одним из наиболее совершенных творений Вермеера.
Вермеер «Христос в Эммаусе» от ван Меегерена
Успех воодушевил художника. За последовавшие пять лет он нарисовал пять «вермееров»: «Голова Христа», «Тайная вечеря», «Исаак, благословляющий Иакова», «Омовение ног» и «Христос и грешница», а также несколько имитаций других мастеров.
После окончания Второй мировой войны голландские власти предъявили художнику обвинение в коллаборационизме, разграблении художественного и национального достояния Нидерландов, а также в распродаже его приспешникам Гитлера (одним из покупателей был Геринг). За это ван Меегерену грозил большой тюремный срок. Для ухода от самого грозного обвинения художник заявил, что все «шедевры» были написаны им самим. Однако это не убедило суд, никто ему не поверил. Для проверки саморазоблачения по предложению художника был поставлен следственный эксперимент: ван Меегерен был на шесть недель помещён в специально арендованном доме, где должен был в присутствии экспертов нарисовать ещё одного Вермеера. Так появился «Молодой Христос, проповедующий в храме». На этом пополнение пинакотеки Вермеера закончилось. Ван Меегерен был осужден за подделку произведений искусства и приговорен к одному году тюремного заключения.
Хан ван Меегерен, рисующий «Молодой Христос, проповедующий в храме»
По некоторым источникам, вызывающим сомнения, «Христос в Эммаусе» по-прежнему представлен в музее Бойманса (ныне «Музей Бойманса — ван Бёнингена» — по именам основных дарителей). Администрация музея так и не смирилась с тем, что ей подарили подделку, и продолжает утверждать, что их Вермеер — подлинный.
Вермееровский цикл Меегерена, пожалуй, наиболее ярко демонстрирует не искусство дублирования и даже не точность исполнителя, пытающегося проникнуть в дух написанной партии. Здесь — душа эхиста, воспринявшего душу другого художника, этакая содушевность. И даже несмотря на то, что он умышленно выбирает тематику беспрецедентную для Вермеера, работы Меегерена воспринимались самыми квалифицированными и не ангажированными экспертами как произведения другого времени и другой кисти. Ван Меегерен уловил некоторое подлинное звучание духа работ выбранного им художника и, идя по его эху, нашёл особое проявление творчества, эхотворчества.
Ван Меегерен впоследствии писал о своих Вермерах: «Мне доставляло такое удовольствие писать его картины! Я уже не управлял собой, у меня не было больше ни воли, ни энергии. Я не мог не продолжать». Вспомните отношение де Хори к своей работе. Вероятно, уйти от магнетизма творчества не просто вне зависимости от ярлыков подлинности или мистификации.
Источник: izbrannoe.com
Понравилась статья? Поделитесь с друзьями на Facebook:
