Традиционно инуиты невероятно нежно и заботливо относятся к ДЕТЯМ. Если бы мы составляли рейтинг самых мягких стилей воспитания, то подход инуитов наверняка был бы в числе лидеров. В этой культуре считается неприемлемым ругать детей — или даже говорить с ним сердитым тоном.
В 1960-х годах аспирантка Гарварда сделала выдающееся открытие о природе человеческого гнева. Когда Джин Бриггс было 34 года, она путешествовала за полярным кругом и 17 месяцев жила в тундре. Там не было ни дорог, ни отопления, ни магазинов. Температура зимой могла опускаться до минус 40 градусов по Фаренгейту. В своей статье, опубликованной в 1970 году, Бриггс описала, как уговорила семью инуитов «удочерить» ее и «постараться сохранить ей жизнь».
В те времена многие семьи инуитов жили так же, как и их предки на протяжении тысячелетий. Они строили иглу зимой и шатры летом. «Мы ели только животную пищу — рыбу, тюленей, оленей карибу», — рассказывает Майна Ишулутак (Myna Ishulutak), кинопродюсер и педагог, которая вела похожий образ жизни в детстве.
Бриггс быстро заметила, что в этих семьях происходит нечто особенное: взрослые обладали выдающейся способностью контролировать свой гнев.
«Они никогда не выражали свой гнев по отношению ко мне, хотя злились на меня очень часто», — рассказала Бриггс в интервью Канадской радиовещательной корпорации (CBC).
Демонстрировать даже намек на фрустрацию или раздражение считалось слабостью, поведением, простительным только детям. Например, однажды кто-то опрокинул в иглу целый чайник кипятка и повредил ледяной пол. Никто и бровью не повел. «Досадно», — сказал виновник происшествия и пошел заново наливать воду в чайник.
В другой раз, рыболовная леска, которую плели несколько дней, порвалась в первый же день. Ни у кого не вырвалось ругательство. «Сошьем, где порвалось», – сказал кто-то спокойно.
На их фоне Бриггс казалась диким ребенком, хотя она очень сильно старалась контролировать свой гнев. «Мое поведение было импульсивным, намного более грубым, гораздо менее тактичным», — рассказала она CBC. — «Я часто вела себя вразрез с социальными нормами. Я ныла, или огрызалась, или делала еще что-то, чего они бы никогда не сделали».
Бригсс, скончавшаяся в 2016 году, описала свои наблюдения в своей первой книге «Никогда не злиться» (Never in Anger). Ее томил вопрос: как инуитам удается воспитать в своих детях эту способность? Каким образом им удается превращать склонных к истерикам малышей в хладнокровных взрослых?
В 1971 году Бриггс нашла подсказку.
Она гуляла по каменистому пляжу в Арктике, когда увидела молодую маму, играющую с своим ребенком — мальчиком лет двух. Мама подняла камушек и сказала: «Ударь меня! Давай! Бей сильнее!», — вспоминала Бриггс.
Мальчик кинул камень в маму, и она воскликнула: «Оооой, как больно!»
Бриггс была в замешательстве. Эта мама учила ребенка поведению, противоположному тому, которого обычно добиваются родители. И ее действия противоречили всему, что Бриггс знала о культуре инуитов. «Я подумала: что тут происходит?» — рассказывала Бриггс в своем интервью CBC.
Как выяснилось, та мама использовала мощный воспитательный прием, чтобы научить своего ребенка контролировать гнев — и это одна из самых интересных стратегий в родительстве, которые мне встречались.
Без ругани, без тайм-аутов
В канадском полярном городе Икалуит начало декабря. В два часа солнце уже откланивается.
Температура воздуха — умеренные минус 10 градусов по Фаренгейту (минус 23 по Цельсию). Кружится легкий снег.
Я приехала в этот прибрежный город после того, как прочитала книгу Бриггс, в поисках секретов воспитания — особенно тех, которые связаны с обучением детей умению контролировать свои эмоции. Едва сойдя с самолета, я начинаю собирать данные.
Я присаживаюсь к старикам 80-90 лет, пока они обедают «местной едой» – тушеный тюлень, замороженное мясо белухи и сырое мясо карибу. Я разговариваю с мамами, которые продают ручной работы куртки из тюленьей кожи на школьных ярмарках рукоделия. И я посещаю занятие по воспитанию детей, на котором педагоги детских садов изучают, как их предки растили маленьких детей сотни — или даже тысячи — лет назад.
Повсеместно мамы упоминают золотое правило: не кричите и не повышайте голос на на маленьких детей.
Традиционно инуиты невероятно нежно и заботливо относятся к детям. Если бы мы составляли рейтинг самых мягких стилей воспитания, то подход инуитов наверняка был бы в числе лидеров. (У них даже есть специальный поцелуй для младенцев — надо дотронуться носом до щечки и понюхать кожу малыша).
В этой культуре считается неприемлемым ругать детей — или даже говорить с ним сердитым тоном, говорит Лиза Айпели (Lisa Ipeelie), продюсер на радио и мама, выросшая в семье, где было 12 детей. «Когда они маленькие, нет смысла повышать голос», — говорит она. — «Это только заставит ваше сердце биться чаще».
А если ребенок ударит или укусит вас, все равно не надо повышать голос?
«Нет», — говорит Айпели со смешком, который будто подчеркивает глупость моего вопроса. — «Нам часто кажется, что маленькие дети специально нас доводят, но на самом деле это не так. Они чем-то расстроены, и вам надо выяснить, чем именно».
В традициях инуитов считается унизительным кричать на детей. Для взрослого это все равно что впасть в истерику; взрослый, в сущности, опускается до уровня ребенка.
Пожилые люди, с которыми я беседовала, говорят, что интенсивный процесс колонизации, происходящий на протяжении последнего столетия, разрушает эти традиции. И поэтому их община прилагает серьезные усилия, чтобы сохранить свой стиль воспитания.
Гута Джоу (Goota Jaw) на передовой этой борьбы. Она дает уроки по воспитанию детей в Арктическом колледже. Ее собственный стиль воспитания настолько мягкий, что она даже не рассматривает тайм-ауты в качестве воспитательной меры.
«Кричать: подумай о своем поведении, иди в свою комнату! Я с этим не согласна. Мы не этому учим детей. Так вы только научите их убегать», — говорит Джоу.
И вы учите их злиться, говорит клинический психолог и писательница Лора Маркхэм. «Когда мы кричим на ребенка — или даже угрожаем словами «Я начинаю злиться», мы учим ребенка кричать», — говорит Маркхэм. — «Мы учим их, что когда они расстроятся, надо орать, и что крик решает проблему».
Напротив, родители, контролирующие свой гнев, учат этому и детей. Маркхэм говорит: «Дети учатся эмоциональной саморегуляции у нас».
«Они будут играть твоей головой в футбол»
В принципе, в глубине души все мамы и папы знают, что на детей лучше не кричать. Но если не ругать их, не разговаривать с ними сердитым тоном, то как добиться того, чтобы они слушались? Как сделать так, чтобы трехлетка не выбежала на дорогу? Или не била своего старшего брата?
На протяжении тысячелетий инуиты ловко применяют старый как мир инструмент: «Мы используем сказительство, чтобы заставить детей слушаться», — говорит Джоу.
Она не имеет в виду сказки, содержащие мораль, в которой ребенку еще надо разобраться. Она говорит про устные рассказы, которые передаются у инуитов из поколения в поколение, и которые созданы специально для того, чтобы повлиять на поведение ребенка в нужный момент — а иногда и спасти ему жизнь.
Например, как научить детей не подходить близко к океану, в котором они легко могут утонуть? Джоу рассказывает, что вместо того, чтобы кричать «Не подходите к воде», инуиты предпочитают предупреждать проблему и рассказывают детям особую историю о том, что находится под водой. «Там живет морское чудовище», — говорит Джоу, — «а на спине у него огромный мешок для маленьких детей. Если ребенок подойдет слишком близко к воде, чудище затащит его в свой мешок, унесет на дно океана, а потом отдаст другой семье. И тогда нам не нужно кричать на ребенка — он и так уже понял суть».
У инуитов есть множество историй и для обучения детей уважительному поведению. Например, чтобы дети слушали родителей, им рассказывают историю про ушную серу, говорит кинопродюсер Майна Ишулутак. «Мои родители заглядывали мне в уши, и если там оказывалось слишком много серы, это означало, что мы не слушали, что нам говорят», — рассказывает она.
Родители говорят детям: «Если вы будете брать еду без разрешения, длинные пальцы протянутся к вам и схватят вас».
Есть история про северное сияние, которая помогает детям научиться не снимать шапки зимой. «Наши родители говорили нам, что если мы выйдем на улицу без шапки, то полярные огни снимут с нас головы и будут играть ими в футбол», — говорит Ишулутак. — «Мы так боялись!» — восклицает она и разражается хохотом.
Поначалу эти рассказы кажутся мне слишком страшными для малышей. И моя первая реакция — отмахнуться от них. Но мое мнение изменилось на 180 градусов после того, как я увидела отклик моей собственной дочери на похожие истории — и после того, как я узнала больше о замысловатых отношениях человечества с рассказыванием историй. Устное сказительство — общечеловеческая традиция. На протяжении десятков тысяч лет оно было ключевым способом, с помощью которого родители передавали детям свои ценности и учили их правильному поведению.
Современные общины охотников-собирателей используют рассказы, чтобы научить делиться, уважать оба пола и избегать конфликтов — это показало недавнее исследование, в которым были проанализированы жизнь и быт 89 различных племен. Так, например, исследование выявило, что в агта, племени охотников-собирателей с Филиппин, талант рассказчика ценится больше, чем талант охотника или знания в области медицины.
В наше время многие американские родители передают роль рассказчика экрану. Я задумалась, не упускаем ли таким образом простой — и эффективный — способ добиться послушания и повлиять на поведение наших детей? Возможно, маленькие дети каким-то образом «запрограммированы» учиться с помощью рассказов?
«Я бы сказала, что дети хорошо обучаются с помощью повествования и объяснений», — говорит психолог Дина Вайсберг из Университета Вилланова, которая изучает, как маленькие дети интерпретируют вымышленные истории. «Мы лучше всего учимся через то, что нам интересно. А истории по своей сути обладают многими качествами, которые делают их намного интереснее, чем простое высказывание».
Истории с элементами опасности притягивают детей как магнит, говорит Вайсберг. И они превращают напряженное занятие — такое, как попытка добиться послушания — в игровое взаимодействие, которое оказывается — не побоюсь этого слова — веселым. «Не сбрасывайте со счетов игровую составляющую сказительства», — говорит Вайсберг. — «С помощью рассказов дети могут вообразить вещи, которые на самом деле не происходят. И детям это нравится. Взрослым тоже».
Ударишь меня?
Вернемся в Икалуит, где Майна Ишулутак вспоминает о своем детстве в тундре. Она и ее семья жили в охотничьем лагере вместе с 60 другими людьми. Когда она была подростком, ее семья переехала в город.
«Я очень скучаю по жизни в тундре», — рассказывает она, пока мы с ней ужинаем запеченным арктическим гольцом. — «Мы жили в доме из дерна. По утрам, когда мы просыпались, все было замерзшим, пока мы не зажжем масляную лампу».
Я спрашиваю, знакома ли она с трудами Джин Бриггс. Ее ответ меня ошарашивает. Ишулутак берет свою сумку и достает из нее вторую книгу Бриггс, «Игры и нравственность у инуитов», которая описывает жизнь трехлетней девочки по прозвищу Пухленькая Маата.
«Это книга обо мне и моей семье», — говорит Ишулутак. — «Я и есть Пухленькая Маата».
В начале 1970-х годов, когда Ишулутак было около 3 лет, ее семья впустила Бриггс в свой дом на 6 месяцев и позволила ей наблюдать все подробности ежедневной жизни их ребенка. То, что Бриггс описала, является ключевой составляющей воспитания хладнокровных детей.
Если кто-то из детей в лагере действовал под влиянием гнева — бил кого-то или закатывал истерику — его никто не наказывал. Вместо этого родители ждали, пока ребенок успокоится, и потом, в спокойной обстановке, делали кое-что, что очень понравилось бы Шекспиру: они разыгрывали спектакль. (Как написал сам Поэт, «Я это представленье и задумал, Чтоб совесть короля на нем суметь, Намеками, как на крючок, поддеть». — Перевод Б. Пастернака).
«Смысл в том, чтобы дать ребенку опыт, который позволит ему развить рациональное мышление», — рассказала Бриггс в интервью CBC в 2011 году.
Если вкратце, родители разыгрывали все, что произошло, когда ребенок плохо себя вел, включая реальные последствия этого поведения.
Родитель всегда говорил веселым, игривым голосом. Обычно представление начиналось с вопроса, который провоцировал ребенка на плохое поведение.
Например, если ребенок бьет других людей, мама может начать спектакль с вопроса: «Может быть, ударишь меня?»
Тогда ребенку приходится соображать: «Что мне делать?» Если ребенок «заглатывает приманку» и бьет маму, она не кричит и не ругается, а вместо этого демонстрирует последствия. «Ой как больно!» — может воскликнуть она, а потом усилить эффект следующим вопросом. Например: «Я тебе не нравлюсь?» или «Ты еще маленький?» Она доносит до ребенка мысль, что людям неприятно, когда их бьют, и что «большие дети» так не поступают. Но, опять же, все эти вопросы задаются игривым тоном. Родитель повторяет этот спектакль время от времени — до тех пор, пока ребенок не перестает бить маму во время спектакля, а плохое поведение не сходит на нет.
Ишулутак объясняет, что эти спектакли учат детей не реагировать на провокации. «Они учат быть сильным эмоционально», — говорит она, — «не воспринимать все чересчур серьезно и не бояться того, что будут дразнить».
Психолог Пегги Миллер из Университета Иллинойса соглашается: «Когда ребенок маленький, он узнает, что люди так или иначе будут его сердить, и подобные спектакли учат ребенка думать и сохранять некое равновесие». Другими словами, говорит Миллер, эти спектакли дают детям возможность потренироваться контролировать свой гнев в то время, когда на самом деле они не злятся.
Эта тренировка, видимо, критически важна для обучения детей контролю над своим гневом. Потому что вот в чем суть гнева: если человек уже разозлился, ему нелегко подавить эти чувства — даже взрослым.
«Когда вы стараетесь контролировать или изменить эмоции, которые испытываете прямо сейчас, сделать это очень трудно», — говорит Лиза Фельдман Баррет, психолог из Северо-Восточного университета, которая изучает действие эмоций.
Но если вы пробуете другую реакцию или другое чувство в то время, когда вы не злитесь, ваши шансы справиться с гневом в острой ситуации возрастут, говорит Фельдман Баррет.
«Такое упражнение, в сущности, помогает вам «перепрограммировать» мозг, чтобы ему легче было выдать другие эмоции вместо гнева».
Подобная тренировка эмоций может быть еще важнее для детей, говорит психолог Маркхэм, поскольку в их мозге только формируются связи, необходимые для самоконтроля. «Дети испытывают все виды сильных эмоций», — говорит она. — «У них еще не развита префронтальная кора. Так что наш ответ на их эмоции формирует их мозг».
Маркхэм советует подход, очень похожий на тот, который используют инуиты. Если ребенок плохо ведет себя, она предлагает подождать, пока все успокоятся. В спокойной обстановке обсудите с ребенком то, что случилось. Вы можете рассказать ему историю о том, что произошло, или взять две мягкие игрушки и с их помощью разыграть сценку.
«Такой подход развивает самоконтроль», — говорит Маркхэм.
Когда вы проигрываете с ребенком его плохое поведение, важно делать две вещи. Во-первых, вовлекайте ребенка в спектакль с помощью множества вопросов. Например, если проблема в агрессии по отношению к другим, вы можете сделать паузу во время кукольного спектакля и спросить: «Бобби хочется стукнуть его. Как думаешь, стоит это делать?»
Во-вторых, следите за тем, чтобы ребенку не было скучно. Многие родители не рассматривают игру в качестве воспитательного инструмента, говорит Маркхэм. Но сюжетно-ролевая игра предоставляет уйму возможностей научить детей правильному поведению.
«Игра — это их работа», — говорит Маркхэм. — «Это их способ разобраться в окружающем мире и своем опыте».
Похоже, инуиты знали это на протяжении сотен, а возможно, и тысяч лет.
Авторы: Майкалин Дуклеф, Джейн Гринхалдж
Перевод: Алена Хмилевская
Источник: www.matrony.ru
Понравилась статья? Поделитесь с друзьями на Facebook:
