Одиночество и сложность построить близкие отношения – это то, с чего психологи начинают терапию, когда у ребёнка что-то не складывается в его маленькой жизни. И именно это становится шаблоном для всех будущих отношений ребёнка, его отношений с жизнью и его ощущения безопасности в жизни.
Провела я небольшой опрос среди знакомых (выборка нерепрезентативна — 50 человек) на тему «Что самого ценного и обязательного важно дать своим детям?». Ответы сгруппировала: образование (знания, иностранные языки, кружки и секции) — 25 человек; здоровые привычки (питание, спорт, ЗОЖ) — 10; «правильную среду» (друзей, полезные контакты) — 4; навыки самообслуживания (готовить, ремонтировать, водить машину и прочее) — 9; ценности — 2. Опыт любви, близости, надёжности — 0.
Конечно, я уверена, что абсолютно все пункты — про пользу, и все из самой большой любви и искренности… Как допускаю, что самый последний пункт, в котором «0» человек, считается «вмонтированным», как само собой разумеющееся.
Но именно с ним больше всего запросов от взрослых людей — про одиночество и сложность построить близкие отношения.
И именно с него мы начинаем терапию, когда у ребёнка что-то не складывается во всех предыдущих пунктах.
И именно он становится шаблоном для всех будущих отношений ребёнка, его отношений с жизнью и его ощущения безопасности в жизни.
Именно вклад в этот уровень помогает в вызревании нашего «социального мозга». Недавно читала очередные материалы по «мозговедению». Оказывается, когда мы говорим по телефону, когда общаемся в соцсетях, у нас остаются неактивными части мозга, «отвечающие за близость». Они активизируются только при прямом контакте. Причём только тогда, когда мы смотрим в глаза собеседнику.
Затем всем этим 50 знакомым я задала вопрос: вы можете вспомнить, когда ваш ребёнок вам улыбался?
Ответ: не могу вспомнить, мне непосредственно улыбался давно, улыбается, когда смотрит мультфильм, когда играет с телефоном, когда играет с другими детьми.
Так вот, конспект о привязанностях уже листов 30, и все дополняется и дополняется. Поэтому села и написала основное. На полтора листа. От имени ребёнка. Будет потом главой книги.
Мама и Папа, мне очень важно чувствовать:
Когда я совсем мал, благодаря вашему утешению и поддержке я учусь тому, что вы назовёте «самоподдержка». Благодаря этому я потом, когда вырасту, смогу позаботиться о себе и о других.
Я иногда сам не понимаю, что со мной происходит, — иногда я кричу и плачу, чтобы меня просто не разорвало на части. Когда вы спокойно помогаете мне вынести мои чувства, а не кричите в ответ, когда говорите, что же это со мной происходит, — я учусь этому сам. Я научусь годам к 8–9. Но научусь, если у меня будет возможность.
Когда я злюсь, я часто злюсь не на вас, не принимайте это на свой счёт, так вам легче будет выдержать мои чувства.
Когда мне 1-2-3-4 и даже 5 лет, помните, что я еще слишком мал, чтобы одновременно сильно хотеть чего-то и понимать, что со мной происходит.
Когда я расстроен или злюсь, я не слышу и не понимаю, что вы мне говорите. Воспитывайте меня в любом возрасте, когда и я, и вы спокойны.
Я ищу ваш взгляд. Мне важно, чтобы меня «видели» — так я чувствую себя проявленным в мире. И то, что я ощущаю в вашем взгляде, станет моим отношением к себе. Мне важно наполниться вашим любованием.
Каждый раз, когда вы ко мне прикасаетесь, я ощущаю себя более живым, более «осуществлённым» — материальным. Если мне не хватает ваших прикосновений, я могу заболеть, отказываться от горшка, провоцировать вас на то, чтобы вы меня стукнули.
Мне важно чувствовать, что вы всегда больше меня, что это вы знакомите меня с миром и держите меня на руках. А не я вас.
Мне очень важно научиться принимать от вас заботу. Для этого мне важно чувствовать, что вы не жертвуете собой. И что когда вы заботитесь обо мне, вы позаботились и о себе.
Когда вы говорите «это я из-за тебя…», когда вы меня обвиняете в том, что чувствуете, я так боюсь вас потерять и потерять вашу Любовь, что сам «беру вас на руки». Или замораживаю чувства, чтобы не было так страшно и больно.
Мне страшно чувствовать или слышать, что из-за меня вам тяжело. Это как будто бы слова: ты виноват в том, что живёшь, и ты должен мне жизнь.
Только когда мне безопасно, я могу расслабиться. Только когда мне безопасно, я смогу вас отпускать.
Мне нужно успеть привыкнуть к новым людям и новым местам. Когда я вижу, как вы сами знакомитесь, общаетесь с кем-то, прикасаетесь к кому-то, — эти люди становятся и для меня более безопасными.
Чем больше ощущения защищенности я получаю от вас, тем более самостоятельным я смогу быть
Меня невозможно «приучить к рукам», когда я у вас на руках. Ваши руки — это мое гнездо. Мне важно быть в нем столько, сколько именно мне нужно, чтобы окрепнуть. Только если я не наполняюсь ощущением тепла и опорой ваших рук, я буду от них зависеть. Или откажусь вовсе от своих потребностей и чувств.
Или я буду вредничать, буду болеть, чтобы почувствовать, как сильно вы меня к себе прижимаете.
Я всегда, в любом возрасте, уязвим совершенно перед теми, кому я доверяю. И именно ваша критика, ваш смех надо мной, ваша бесцеремонность может ранить меня сильнее.
Мне важно видеть и привыкать к тому, что взрослые о себе заботятся, что маме и папе нужно время для отдыха.
Не нужно исполнять все мои желания. Мне нужно учиться выдерживать напряжение. Но мне важно, чтобы вы признавали мои чувства, когда я не получаю то, чего хочу.
Я не умею чувствовать «смешанные» чувства, я этому научусь только годам к 7–8. Я умею или любить, или ненавидеть. Или радоваться или злиться. Я не умею «посмотреть на ситуацию с другой стороны». Пока у меня есть только одна сторона: или белая, или черная.
Когда вы мне говорите: «на ошибках учатся!», я этого пока не понимаю. Мне часто невыносимо видеть свои ошибки. Мне было бы легче, если бы вы назвали мои чувства — сказали о том, что это грустно, или нормально злиться, когда ошибаешься, и только потом говорили о том, что ошибка может вести к победе. Для того, чтобы в любом возрасте я мог позволить себе ошибаться, мне нужно помочь увидеть, в чем я уже победитель.
Я не могу сказать, кого я больше люблю. Для меня ответить на этот вопрос — как разорвать сердце. Я не могу сказать, на кого я больше похож, — я хочу быть похожим и на маму, и на папу, где бы они ни были. И мне важно позволение опираться на вашу Любовь, в каких бы вы ни находились отношениях.
Иногда мне нужно прижаться к маме или заснуть рядом с мамой, чтобы чувствовать ее аромат, дыхание и сердцебиение — это поможет мне справиться с тревогой.
Когда мы с вами вместе ходим босиком по траве, нюхаем специи, бросаем снежки, когда вы показываете мне, какие разные могут быть ощущения — вкуса, света, тепла-холода, аромата, шероховатости-гладкости, звука, яркости, движения — это соединяет меня с жизнью. И это помогает тренировать мой мозг лучше, чем курсы раннего развития.
Пока мой мозг совсем незрел (лет до 8), пока я сам не могу управлять «своим миром», мне очень важны правила. Мне очень нужен распорядок дня, мне очень важны ритуалы, мне очень важны привычные действия и напоминания о них. Мне очень важно, чтобы правила не изменялись в зависимости от чьих-то решений. Когда вы то запрещаете, то разрешаете, я злюсь или мне становится страшно.
Когда вы мне говорите «это не страшно», я не перестаю бояться. Мне становится стыдно. Я перестаю доверять или себе, или вам. И мне одиноко. Я перестаю бояться, когда вы держите меня за руку, и мы вместе смотрим на мой страх.
Когда мне 3-4-5… лет и я говорю «мне скучно», мне не нужен мультик, не нужно меня развлекать, мне важно попробовать, что я могу сделать для себя сам. Только так я научусь наслаждаться. Вы можете мне сказать: поскучай немного, и к тебе придёт новая идея.
Мне очень-очень-очень-очень важно играть. Чем больше я буду играть, пока маленький, тем легче мне потом будет учиться в школе.
Когда я хочу с вами поиграть, мне очень важно почувствовать контакт с вами. Я не знаю, что вам может быть сложно играть, что у вас нет сил, что игры могут вас пугать. Если вы говорите вместо этого «давай почитаем», то, конечно, ради того, чтобы быть рядом с вами, я соглашусь. И буду потом просить вместо «давай поиграем» — давай почитаем.
Я всегда чувствую, когда вы что-то делаете через силу или неискренне. Мне тогда кажется, что вы меня не любите или что-то скрываете. Скажите мне честно: что вы устали, что вы сейчас не можете что-то делать. Пожалуйста, будьте со мной искренни — занимайтесь тем, что вам самим приносит радость. Мне просто важен контакт.
Мои слёзы — это не признак слабости, не признак того, что вы плохие родители. Они говорят о том, что так я справляюсь с напряжением. Ребёнок, который может плакать, более устойчив к жизни, чем тот, чьи слезы «заморожены». Я не знаю, что мои слёзы «размораживают» ваши когда-то непролитые слёзы, и поэтому вам вдвойне сложнее быть рядом со мной, когда я плачу. Я плачу рядом с тем, кому доверяю.
Когда вы мне говорите «возьми себя в руки», я могу это сделать только «вашими руками». Только с вашей помощью. Сила моего собственного контроля проявится только годам к 10.
Когда вы мне говорите «раз ты такой, я ухожу», я пойду за вами из страха. И даже буду послушным. Я готов на все, чтобы вас не потерять. Но если вы будете держать мою Любовь в страхе, то мой страх заморозит мои чувства. И мою потребность в вас.
Я могу показать, какой я настоящий, каким я могу быть нежным или сильным, только если мне с вами безопасно. Только если я буду чувствовать, что вы выдержите все мои чувства.
Мне важно знать, что я «принадлежу» — родителям, семье. Мне очень важно слышать «мы».
Если я очень долго ждал встречи, если долго ожидал подарка, если усердно и с большим нетерпением готовился к празднику, то когда наступит «тот самый момент» — я могу оцепенеть, показаться бесчувственным. Это не значит, что я не ценю то, что вы мне даёте. Так мой мозг защищает меня от разочарования и перегрузок. Дайте мне немного времени.
Мне важно понять, что такое «Мое» и что к нему относится. И я буду защищать Мое — если вы мне позволите. Не просите меня делиться, прежде чем я не насладился тем, что «мое». И я научусь уважать «мое» — и своё, и ваше.
Если я здоров, если мне безопасно, если я не перегружен разными стимулами, я буду хотеть узнавать новое.
Мне всегда важно знать, что наши отношения важнее, чем буквы и цифры, чем разбитые чашки и испачканная одежда.
Когда вы меня в любом возрасте с кем-то сравниваете, мне кажется, что я для вас недостаточно хорош. Я не становлюсь лучше, я все больше перестаю любить себя.
Чтобы чувствовать вашу Любовь и близость — если я этого не ощущаю или вас нет рядом, я готов «стать вами» — вырастить внутри себя ваши привычки, ваши болезни, вашу судьбу. Только когда я ощущаю вашу Любовь и близость «просто так», я выращиваю внутри ваш образ, как опору, но не соединяясь с ним, опираюсь на вас, выращивая свою Индивидуальность.
Мне важно слышать, что иногда плохие события происходят с очень хорошими детьми и людьми.
Я всегда учусь у вас — когда вы видите и когда не видите. Я не могу научиться тому, чего у вас нет. И мне непонятно, почему вы злитесь на меня, видя во мне свои же качества.
Мне важно чувствовать, что у вас для меня всегда найдётся больше, чем я даже могу попросить — любви, терпения, заботы. Что вы мои страхи, истерики, эмоции сможете растворить в своей огромной любви.
Я точно перенесу и вашу неидеальность, и то, что вы можете на меня сорваться, и то, что иногда можете наказать, я точно перенесу ваши ошибки. Мне важнее то состояние, в котором вы рядом со мной почти всегда. 30% вашей невменяемости я точно выдержу.
Я люблю вас. И мне важно знать о вашей любви, она для меня не всегда очевидна. Пока я мал, я люблю себя «вашей любовью». И из неё вырастает моя любовь к себе.
Добрых взрослений всем.
Автор: Светлана Ройз
Источник: econet.ru
Понравилась статья? Поделитесь с друзьями на Facebook:
