Один из самых знаменитых женских портретов в русской живописи появился благодаря счастливому стечению обстоятельств: двенадцатилетняя Вера Мамонтова, разгорячённая уличной игрой, вдруг вбежала в дом и присела за стол, взяв в руки персик, а молодой художник Серов, гостивший в усадьбе её отца, предложил девочке позировать…
Персики были свои, выращенные в мамонтовской оранжерее садовником. И девочка своя — самая живая, самая любимая. «Абрамцевская богиня», как называли потом Верочку все — и художники, и родители.
Валентин Серов жил в Абрамцеве, как у себя дома, он был почти членом мамонтовской семьи. Его знали и любили здесь с самых ранних юношеских лет, он жил здесь веселой и привольной жизнью. Так и в этот раз быстро уехать отсюда ему не удалось, хотя он и стремился навестить своих родных.
Она по-прежнему любила пошалить, задирала своего друга-художника, любила с ним прокатиться верхом или на лодке, и В. Серов не раз заговаривал о ее портрете. Уж очень была красочной эта милая девочка-подросток: яркие губы, темные волосы, темные, как спелая смородина, глаза с синеватыми белками. А кожа нежная, чуть-чуть еще пушистая по-детски, и сейчас, под летним загаром, совсем персиковая…
И Серов, которого в Абрамцеве все называли Антоном, стал уговаривать Верочку: «Ну, посиди, сделай милость… Я такой портрет напишу, сама себя не узнаешь. Красавицей будешь!» А она, мило и лукаво капризничая, отвечала: «Ты же замучишь меня… Скучно сидеть, лето…»
Здесь, в Абрамцеве, В. Серов и написал один из самых молодых портретов в русской живописи. Не только потому, что на ней изображена 12-летняя девочка и что молодым был писавший ее художник. Главное заключалось в том, что детское счастье Верочки Мамонтовой и ее безоблачность совпали со счастьем самого художника. Писал он ежедневно, около трех месяцев, но его «муки творчества» зрителю незаметны, так и кажется, что картина создана в едином порыве счастливого вдохновения.
Нет, наверное, сейчас человека, который бы не знал этого живописного произведения. Портрет В. Мамонтовой стал чем-то гораздо большим, чем просто этюд с натуры, недаром за ним прочно закрепилось название «Девочка с персиками». Это была именно картина, а не портрет, так как полотно это переросло всякие представления о портрете.
«Все помнят, — пишет искусствовед В. Смирнова-Ракитина, — угол большой комнаты, залитой серебристым дневным светом: за столом сидит смуглая, черноволосая девочка в розовой кофточке с черным в белую горошину бантом. В руках у девочки персик, такой же смугло-розовый, как ее лицо. На ослепительно белой скатерти лежат вянущие листья клена, персики и серебряный нож. За окном светлый-светлый летний день, в стекла тянутся ветки деревьев, а солнце, пробравшись сквозь их листву, освещает и тихую комнату, и девочку, и старинную мебель красного дерева…»
Вот, казалось бы, и все, что изобразил на своей картине Валентин Серов. А вместе с тем это целый роман о людях, которым принадлежит дом, сад, все эти вещи; это история девочки, рассказ о ее характере, о ее переживаниях — чистых, ясных и юных. Внутренний мир героини интересовал художника не сложными противоречиями, не глубокими психологическими нюансами, а именно своей естественной простотой и целомудрием. В ее мягком, но умном и энергичном личике В. Серов предугадал прозрение в будущее. Может быть, сам того не сознавая, художник рассказал в этом полотне все, что он знал о Мамонтовых, показал все, что любил в них — в их семье и в их доме.
Портрет стал не только одной из лучших картин Серова, но и одним из самых известных портретов в русской живописи.
Никто не верил, что этому никому не известному художнику всего 22 года.«Девочка с персиками» — начало славы Валентина Серова, его точка отсчета. А как сложилась судьба девочки?
Через девять лет после «Девочки с персиками» еще один портрет Веры написал Виктор Васнецов, пообещав подарить ей его только в том случае, если она выйдет замуж за русского. Вскоре подарок уже висел над письменным столом ее мужа: Вера вышла замуж за Александра Дмитриевича Самарина, будущего обер-прокурора Святейшего Синода (министра по делам церкви) и предводителя дворянства города Москвы.
Популярность его среди православных москвичей была так велика, что когда летом 1917 года в Москве избирали митрополита, среди кандидатов были: архиепископ Тихон Ярославский (позже избранный Патриархом) и мирянин Александр Самарин. Венчались они в Москве на Поварской в церкви Бориса и Глеба — это был приход Самариных, живших неподалеку. Позже церковь уничтожили большевики, сейчас на этом месте часовня — прямо рядом с выходом из метро «Арбатская».
Радовались за них все — молодые давно любили друг друга, но пожениться смогли только после смерти отца Александра Дмитриевича, который долгие годы не давал согласие на его брак с Верой.
Поселились молодожены в своем имении неподалеку от села Аверкиево Павло-Посадского района. А в апреле 1904 года у Самариных появился первенец, Юрочка. В августе 1905 года родилась дочь Лиза, в мае 1907 года — второй сын, Сергей.
А 27 декабря 1907 года Вера Саввична внезапно умерла от скоротечного воспаления легких. Сгорела за три дня. Собирались на Рождество всей семьей в Абрамцево, остановились проездом в своем московском доме на Поварской и…
Похоронили ее в любимом Абрамцеве, около церкви Спаса Нерукотворного. Вере было всего 32 года.
Все заботы о детях взяла на себя ее сестра Александра Саввична. Александр Дмитриевич пережил Веру на 25 лет. Больше он никогда не женился.
В память о любимой жене Самарин построил храм Живоначальной Троицы в селе Аверкиево, недалеко от их усадьбы. В 30-е годы храм был закрыт и разграблен и все годы советской власти использовался как подсобное помещение, в том числе для хранения различных химических удобрений.
Источник: izbrannoe.com по материалам блога Станислава Садальского
Понравилась статья? Поделитесь с друзьями на Facebook:
