«Здравствуйте, вы не могли бы поехать в г.Деръа забрать двоих украинцев и доставить их в Аман, — слышу я в телефонной трубке поступившего мне из Украины звонка, — там попал в плен очень важный для нас человек, а в Сирии кроме вас мы больше никого не знаем.»
Украинцев, в Деръа, в городе-оплоте ИГИЛ на юге Сирии, думал про себя я…
«Знаете, у нас в представительстве сейчас осталась на ходу только одна машина, старенькая Мазда 6, при всем желании, но поездки в тот, охваченный боями регион, она просто не выдержит,» — произнёс я, а в ответ от своего собеседника снова услышал просьбу о помощи. Человек был важный, отказать я ему никак не мог и, получив контакты сирийца, с которым на месте мне нужно было связаться, я пообещал, что рано утром поеду туда.
Деръа.
Измученный бесконечными бомбежками город, чем-то напоминающий сегодняшний Мариуполь, уже давно жил привычной «мирной» жизнью…
Вокруг куда-то шли люди, кто-то гнал скот, а кто-то пил кофе в кафе…
Война там шла давно, и люди уже к ней привыкли.
Когда я прибыл в местный штаб сопротивления, меня сразу провели в подвальное помещение и на быструю руку сваренными металлическими «обезьянниками», в одном из которых находился белый мужчина средних лет. И правда, этот человек был значимым и важным: я его узнал и без помощи гугла.
«Выходите, вы поедете домой», — произнёс ему я после того, как военный открыл дверь камеры. «А девушка?», — произнёс мужчина. «Девушка?», — переспросил я, — мне про девушку ничего не говорили…», отвечал ему, параллельно вспоминая, что просили за двоих людей.
Пока мы шли по коридорам подвала, я не смел ничего спрашивать у своего проводника, т.к. старался максимально держать голову вниз, чтоб не смотреть на людей в камерах и не видеть всего того ужаса.
Мы поднялись с военным на этаж выше, он сопроводил нас в комнату дежурного и велел ждать.
Минут через 10-12 он привел туда молодую красивую девушку со слегка испорченным макияжем и в грязноватой одежде, но без видимых следов насилия. Как отказалось позже, к девушке правда никто пальцем не притрагивался, даже вещи у неё никакие не забирали.
Попрощавшись с представителем местной военно администрации на крыльце штаба, мы сели в ту самую старенькую Мазду, и я стал изучать карту, как лучше проехать на Иорданскую границу. Я смотрел карту, а они сидели и молчали. Благо, город этот располагался недалеко от границы, как и от Дамаска в принципе, что вселяло большую надежду, что вот-вот я уже буду в более-менее безопасном месте. Молча прибыв на пропускной пункт, я обратился к своим внезапным спутникам с просьбой дать мне их паспорта, чтоб я смог заполнить все необходимые бумажки. “У нас нет паспортов”, – произнес мужчина, добавив, что их забрал патруль при задержании.
Чтоб вы понимали, эта парочка путешествовала на джипе по Иордании в поисках Марсианских пейзажей, и какой-то местный гид за какие-то 1000 долларов обещал им показать невероятно красивые места на территории Сирийской пустыне. Как объяснили мне мои спутники, гид их уверил, что эта территория не под контролем центрального правительства, и что там можно свободно передвигаться.
Взяв себя в руки, я молча развернул машину в сторону КПП, и мы поехали назад в город, чтоб выяснить, как можно вернуть их документы. Но в штабе мне объяснили, что документов нет, где они — никто не знает, и что найти их вообще не представляется возможным, а тех, кто задерживал моих попутчиков, на месте нет: они патрулируют границу.
Но что делать, как выбираться из Сирии без документов, думал я, но ответа никакого так и не приходило на ум …
Я стоял и сильно нервничал, так, как оставлять людей на месте не хотелось, а ездить с ними по Сирии без документов — еще тот стрем. В какой то из этих моментов я молча протянул руку в сторону девушки и также молча снял с нее солнцезащитные очки (ЭТОТ МОМЕНТ НАДО ЗАПОМНИТЬ!), а после надел их на себя.
Был где-то полдень, стоял невыносимый солнцепек, мои глаза, которые давным-давно перестали выделять достаточное количество жидкости для увлажнения глазных яблок (синдром сухого глаза), пекло так, что я не мог даже моргнуть от боли.
“Ну что ж, раз документов нет, то значит, мы не пройдем ни один блок пост правительственной армии, а из этого следует ,что отсюда мы просто не выедем”, – произнес я, добавив, что оставлю их здесь в каком-нибудь безопасном месте. А когда их Киевские друзья передадут мне документы, сразу вернусь за ними. “Нет, пожалуйста, не оставляйте нас здесь …”. Пожалуйста. Пожалуйста! …” – начала в истерике произносить женщина.
Она нападала то на меня, указывая, что я им что-то должен, то на своего отца (как сначала подумал я), обзывая его и упрекая в том, что он ничего не может со мной сделать. После серии перепалок между собой, что, мол, они лучше будут сидеть в тюрьме там, чем здесь. Мы все же выдвинулись на Дамаск.
Не знаю как, но Бог нас миловал, и до Дамаска мы доехали без каких либо проблем. Солдаты верили истории, которая произошла с моими попутчиками и везде нас пропускали. Прибыв в Дамаск, я связался со своими знакомыми из МИДа, которые просили меня приехать и забрать этих ребят, и рассказал ему о том, что произошло. Человек сказал — надо подождать.
Накормив и расселив не связанных узами брака людей по разным комнатам (согласно местным традициям) и услышав кучу критики в свой адрес, что они будут жить вместе, я пошел заниматься своими делами, в ожидании, пока из Киева не позвонят, что с ними делать дальше. Так прошло двое суток.
Мои гости немного пришли в чувство, успокоились. Мы прогулялись по Дамаску. Я купили им (денег у них не было) новую одежду вместо их грязной и порванной, показал свои любимые места, покормил в уютном месте с видом на мечеть Омейядов. И даже сувениров им прикупил в дорогу. Видели бы их лица тогда и слышали бы, какие они мне слова говорили в те дни … Что никогда мне этого не забудут и так далее и т.д.
Ближе к вечеру третьего дня мне снова поступил звонок из Киева с просьбой отвезти моих подопечных на Ливанскую границу, где дальше о них позаботятся наши дипломаты.
Upd: Через пару дней мне снова поступил звонок из Киева с просьбой вернуть украденные дорогие очки. Вывезенные мной из плена ИГИЛ люди, после всего, что я для них сделал, обвинили меня в краже очков за 300 долларов. Сказать, что я был в шоке — не сказать ничего! … “Очки, серьезно?” – только и произносил про себя я. И это после всего …
Очки я, конечно, вернул. И даже не просил взамен компенсировать свои расходы на них. Не просил, так как совсем по другому смотрю на слово “Человечность”.
Зачем я это все пишу, спросите вы ?
Вчера мне написала девушка их Киевской Куреневки: “Вы сказали, что скотч сдержит взрывную волну, а у меня вынесло окно и взрывом повредило все, что было в моей комнате! …” А там было много ценных вещей с моих путешествий по миру …”
Дальше она рассказала, что побились висевшие на стенах тарелки, которые она привозила из разных стран, и что ей уже никто не вернет … Причем сама девушка находилась в комнате и в тот момент не соблюдала правило Двух Стен.
Взяв паузу в несколько часов я спросил: “Скажите, пожалуйста, вы же остались живы ?”.
“Да”, – ответила девушка. “А какие-то серьёзные травмы, кроме небольших царапин и ссадин в результате падения с кровати у вас есть ?”, – девушка ответила отрицательно.
“Что вы думаете позволило вам отделаться легким испугом и десятком побитых тарелок!?” – задал я финальный вопрос.
Но ответа на него не последовало, да и продолжать этот разговор не имело больше смысла.
На фото та самая Сирийско-Ливанская граница.
Niki (bezdomnie.ua)
