Существует психология, построенная на том, что каждое поколение считает важным.
Вещи… Жизнь многих людей крутится вокруг вещей.
Большинству миллениалов вещи не нужны. Независимо от того, насколько ценны, красивы, семейно-историчны или насколько значимы некоторые из наших “вещей”. Для них набор фарфора, хрусталя, столовых приборов из стерлингового серебра, чайный сервиз нашей бабушки или этот заветный обеденный сервиз с нежным рисунком – это вещи, которые они не только не передадут детям, но и должны будут выбросить, когда мы уйдем.
Почему мы, поколение беби-бумеров, придаем вещам такое большое значение ? Почему наши дети этого не делают ? На мой взгляд, существует психология, основанная на том, что каждое поколение считает важным. Этот подход облегчает понимание друг друга. Женщины моего возраста восхищаются как их дети с готовностью отнесут ценности своих родителей в благотворительный магазин или ломбард после их ухода, вместо того, чтобы демонстрировать, беречь и рассказывать истории, стоящие за ними, следующему поколению.
Но я все понимаю. Я действительно так думаю.
Мои родители военного поколения любили хвастатся своими вещами. Они устраивали официальные коктейльные вечеринки и устраивали изысканные ужины с элегантно накрытыми столами на прекрасной мебели, не оставляя ничего на волю случая. Внимание уделяли вплоть до последнего ножа для масла, графина с вином, кофейной чашки с блюдцем. И десертная тарелка стоящяя на соседнем столике для завтрака, была готова поставиться на стол, как только основное блюдо будет закончено.
Наш дом был безупречно чистым. Все кровати застеленны до совершенства (на случай, если гость захочет посмотреть). И нет, моя семья не была богатой. Они были сформированы из стереотипного среднего класса с небольшим доходом, которого больше не существует. Родители очень гордились, что владеют одним автомобилем не очень современной модели. Брали ежегодный 2 – недельный отпуск. Свет выключали сразу, как выходили из комнаты. В субботу был “банный” вечер. “Детский сад” не был распостраненным словом. Целофановые кульки собирались в один пакет. Фольга стиралась и использовалась повторно. Матери регулярно срывали голос, крича из окон, чтобы вернуть своих детей домой до наступления темноты.
Планирование званого ужина было не для того, чтобы выпендриться. Это было, скорее, для того, чтобы “угостить” своих гостей. И большую часть времени вместе с этим возникало невысказанное чувство взаимности. Я слышал, как “компания” говорила: “Теперь наша очередь пригласить тебя следующим!”, когда жены с накрашенными губами надевали свои надушенные пальто и белые перчатки, чтобы выйти за дверь после вечера алкоголя, плохих шуток, ужина, музыки и смеха.
Наше поколение бумеров — это их уже взрослые дети. Дети, которым велели не прикасаться к закускам или десерту, и отправили спать пораньше, чтобы можно было “заняться взрослой жизнью”. Сначала мы глубоко ценили наследство наших родителей, а также их жертвы в военное время или жертвы иммигрантов. Возможно даже начали супружескую жизнь, пытаясь подражать развлекательным программам наших родителей с наилучшими намерениями. Но когда мы выросли, все изменилось. Мамы-бумеры были более образованными и ориентированными на карьеру. У них было больше возможностей, чем у любого поколения женщин до них. Наличие такого “образа жизни”, к которому мы стремились, требовало двух доходов в семье. Больше не готовились по несколько недель подряд к необычной ночи развлечений. Они были зарезервированы только для праздников. Наши собственные дети заметили наборы посуды, хрусталя и столовых приборов, которые доставались очень редко, зная, что в остальное время года они занимали ниши в шкафах, шкафах и коробках с этикетками.
Будучи молодым взрослым, я пришел к выводу, что мне больше не нужно пытаться быть своей собственной святой матерью. Даже хуже — я знала, что никогда не смогу приблизиться к тому типу домашней гордой женщины, которой она была в любом случае. Пока мама с любовью разглядывала освещенное содержимое своего фарфорового шкафчика, я задавалась вопросом: “зачем нам понадобилась витрина универмага в нашей столовой ?”. Место, которое просто все время вытиралось и редко использовалось, когда я чуть подросла.
И лишь долгое время после того, как мамы не стало, когда мне исполнилось 50 лет, я продала свой собственный фарфоровый шкаф. Вместо этого добавила декоративные ниши для предметов искусства в стене, которую он когда-то занимал. Вся моя посуда была запихнута в шкафчик под нашей лестницей — доступный, но больше не на виду. В то время мне нравилось развлекаться, я перестала использовать фарфор и серебро (еще с времен свадебных подарков) и начала выбирать забавные вещи из ящиков и бочек с постельным бельем. Гости, казалось, чувствовали себя более непринужденно в менее нарядных местах. И я была рада, что они чувствовали себя комфортно. Гости приходили в повседневной одежде, которую приветствовали хозяева, выглядевшие так же.
Я все еще цепляюсь за несколько предметов, которые мне действительно нравятся. Недавно сфотографировала на смартфон те, от которых готова отказаться. Моя дочь сказала: “У меня уже есть непристойное количество ВЕЩЕЙ”. И хотя я знаю, что она бережет кое-какие мелочи от моей мамы (например, пару любовных открыток середины века), на самом деле ей ничего моего не нужно. Миллениалы, как правило, минималисты. Официальные обеденные залы не являются обязательным требованием. Они с удовольствием используют свои повседневные тарелки для обслуживания своих “тусовочных” гостей.
Дениз Кросби из Chicago Tribune, пишущая о следующих поколениях, говорит: “Аукционисты и оценщики, перевозчики мусора и транспортные компании, похоже, повторяют одно и то же: рынок наводнен отказными предметами от бэби-бумеров. И они приводят ряд причин, по которым наши дети отказываются от вещей, которые мы так щедро им предлагаем. Они арендуют, а не владеют, живут в небольших помещениях, собирают больше цифровых, чем физических предметов и, как правило, вкладывают свои деньги в опыт, а не в вещи”.
Поэтому я приняла решение продать некоторые из моих вещей и потратить деньги на нашу следующую большую поездку. Есть такие сайты, как eBay, Craigslist, OLX, Avito, торговые площадки Facebook, а также множество мест для продажи серебра и фарфора.
Когда-то я думала передать вещи своей дочери, и поняла, что нагружу ее коллекцией вещей, для которых нужно будет либо найти отдельный дом, либо завещать в благотворительный магазин. И я не чувствую никакой обиды по этому поводу. То, что она ценит, – это не физические вещи, которыми я обладаю. Она ценит меня такой, какой я есть. И когда — нибудь – какой была. Поэтому я регулярно добавляю главы в свои собственные мемуары о жизни (столько, сколько я могу вспомнить), чтобы она и любые будущие поколения могли знать обо мне что-то, в что никогда не были посвящены. Это мой подарок ей. Почему-то я знаю, что это ценнее хрустальной вазы.
Понравилась статья? Поделитесь с друзьями на Facebook:
