— Саша, закрой форточку, пока Федор не сбежал! – Юля, собрав в садик маленькую Олю, лихорадочно рылась в своей сумочке. – И поторопись – мы уже опаздываем.
— Ничего с ним не случится, пусть погуляет. Погоды вон какие стоят, чего мужику сидеть весь день взаперти, – ворчал Саша.
— Ага! – возмутилась Юля. —– А в марте, помнишь, ушел и вернулся только через неделю! Грязный, драный, истасканный. Говорила тебе: стерилизовать его надо, чтоб не блудил!
— А кто, если не Федор, будет местную породу улучшать? — Саша демонстративно хлопнул форточкой и тут же приоткрыл ее, подмигнув коту.
Федор подмигнул в ответ. Мужская солидарность — она не знает межвидовых границ.
— Всё балуешь своего любимчика, – ворчала Юля. – В обед опять помчишься домой, чтобы его накормить?
Наконец люди собрались, хлопнули дверью и оставили кота в одиночестве…
Трехлетний кот Федор с ярко выраженными признаками сибирской породы потянулся, зевнул и прислушался. Услышав шум отъезжающей машины хозяев, поднялся и, встав на задние лапы, выглянул в окно.
Уехали. Вот и ладненько. Самое время нагулять аппетит. Он с подоконника сиганул в проем форточки, огляделся и легко перелетел на ветку клена. Вот она – воля! Точно так же, почувствовав непреодолимый зов природы, он ушел из дома в марте. На неделю.
Да, приключений за ту неделю было множество: походы по подвалам, знакомство с молоденькой трехцветной кошечкой, жестокие драки с местными котами, претендующими на его подружку. И только когда Федор исхудал до состояния велосипеда, нахватался блох и оголодал, он вернулся к хозяевам. Те встретили его с причитаниями, отмыли, заласкали и вновь откормили.
«А что, не пройтись ли по местам боевой славы?» — подумалось Федору.
***
Осторожно спустившись с дерева, он пересек двор и отправился к соседнему дому. Подвальное окно вело не на двор, а на пустырь, Федор это хорошо помнил. Обойдя дом, он нашел нужное окно и заглянул внутрь, в темноту.
Дождавшись, когда глаза привыкнут к сумраку, спрыгнул на бетонный пол. Да, именно здесь квартировала та самая трехцветная красавица Амелия, но сейчас ее не было. Хотя…
Федор углядел едва заметное движение за трубой. Осторожно приблизившись, он увидел испуганные глаза трех котят, которые, прижавшись друг к другу и дрожа от страха, смотрели на незнакомого кота.
Федор присел и стал с любопытством их разглядывать. Недели три от рождения. Два пацана и девочка. До того худенькие, что видны только глаза и уши. Девочка расцветкой напоминала Амелию, а пацаны…
Мальчики – копии Федора! Те же лапки с белыми носочками и беленькие манишки, которые со временем распушатся на груди, делая их неотразимыми франтами. «Мои!» – радостно забилось сердце.
—Дети, где ваша мама? – стараясь говорить ласково, мяукнул Федор.
Котята помалкивали. Наконец вперед вышел самый крупный из них и, загораживая собой братика с сестренкой, пропищал:
— Мама скоро вернется. Она сказала, что принесет нам покушать, чтобы мы потерпели и не плакали.
— Вы, такие большие котята, и не можете без мамочки? – улыбнулся Федор. – Плачете без нее?
— Нет, – ответил тот же бойкий карапуз. – Мы плакали не потому, что без мамы, а потому, что хотели кушать.
— Вот оно что, – Федор задумался.
Прожив три года в тепле, заботе и ласке, он даже не задумывался, что кто-то может быть голодным.
— А боялись вы чего?
— Иногда, когда мама отлучается, приходит кот. Он обижает нас, лупит. А Милю даже поцарапал.
Малышка показала Федору переднюю лапку, на которой запеклась кровь от глубокой царапины. В зеленых доверчивых глазах девочки застыли слезы обиды.
— Я не буду вас обижать, не надо меня бояться, – заверил Федор, чувствуя, как сердце его наполняется жалостью и нежностью к этим малышам. И чувством неизбывной вины — ведь в эту ушастую голову даже не приходила мысль, что его детки мерзнут, голодают, страдают в то время как он, насытившись, лениво дремлет у теплой батареи. — Выходите вот сюда, где солнышко. Здесь вам будет теплей.
Котята нерешительно подошли к Федору, опасливо поглядывая на него. Он, заметив, что маленькая Миля прихрамывает, подгреб ее к себе и принялся зализывать больную лапку. Убедившись, что им ничего не угрожает, котята радостно замурчали и окружили гостя.
Федор выяснил, что старшего из них – того самого, что первый заговорил с ним — зовут Левушкой, и он очень гордится своим старшинством. Второй мальчик – Афанасий, но все зовут его Афоня – мечтательный и задумчивый котенок.
— Мама иногда приносит нам покушать, — рассказывал Левушка, — потому что мы сами еще не можем выбраться из подвала. А когда подрастем, будем сами охотиться и не будем голодными, мама нас научит!
— Сейчас тепло, — пищала Миля. – А еще недавно мы мерзли, потому что здесь было холодно, а труба уже не грела. Мама, конечно, грела нас собой, но когда уходила, мы сильно мерзли. А потом стал приходить этот кот… — Миля всхлипнула, а у братиков вновь округлились глаза от пережитого ужаса.
— Когда мы вырастем, — прошептал Афоня, — мы встретим этого кота, отлупим его и не будем больше бояться!
Чей-то силуэт закрыл проем подвального окна, хриплый мяв раздался снаружи, и котята испуганно кинулись прятаться за трубу. Федор, отойдя в тень, увидел, как в подвал спрыгнул откормленный на домашних харчах красавец сиамской породы.
Не замечая Федора, хищно блеснув в полумраке голубыми глазами, он направился к котятам, но успел сделать лишь пару шагов. Федор атаковал внезапно и яростно, ударом лапы сбил его с ног и принялся валять противника по полу, угощая оплеухами слева и справа. От души! С коготками!
Не ожидавший такого приема, сиамец, отчаянно вопя, спешно покинул место сражения, позорно оставляя за собой мокрую дорожку.
— Миля, Афоня, Левушка, выходите, не бойтесь, – Федор даже не запыхался. — Он больше сюда не придет. Обещаю.
Котятки вышли, оглядевшись, не увидели своего обидчика и радостно запищали:
— Ура! Он больше не придет! Дядя, ты такой сильный! – братики прыгали и кувыркались от радости, а Миля подошла к Федору и ласково потерлась о его лапку мордочкой.
— Можете называть меня папой, ж разрешил Федор.
— А что такое папа? — заинтересовались котята.
— Ну, это… как мама, только папа, — как мог, объяснил Федор.
***
Время приближалось к обеду, а мама кошка не появлялась. У котяток болели от голода животики, Миля захныкала. Федор решился:
«Ребятки, сейчас я вас подниму наверх и отведу туда, где есть много еды, а потом найду вашу маму. Согласны?».
Котятки были согласны идти с папой хоть на край света, лишь бы там была еда. Он по очереди поднял их на улицу, ему это не составило труда – котятки были почти невесомы. Малыши с удивлением смотрели на белый свет и жались к папе.
«Вперед!» — скомандовал Федор и двинулся по направлению к своему подъезду.
Котята, задрав тоненькие хвостики, потопали за ним. Федору пришлось пару раз возвращаться и подталкивать сзади задумчивого Афанасия, часть пути он пронес Милю, у которой еще болела лапка. Попутно он шуганул не в меру любопытного пса, сующего свой нос куда не просят.
Подойдя к дереву, он одного за другим перетаскал в квартиру котят, которые накинулись на корм в миске.
«Хорошо, что утром не стал завтракать», — мелькнула мысль.
Объяснив котяткам, что здесь им нечего бояться даже когда появится человек, показав лоток и свою лежанку, он отправился на поиски Амелии.
Он нашел ее в кустах, недалеко от лаза в подвал. Кошка лежала с закрытыми глазами и тяжело дышала. На животике, у задней лапки, кровоточила рана.
Почувствовав присутствие Федора, она открыла глаза, грозно зашипела, но вновь уронила голову. Федор принялся зализывать ей ранку, но тщетно. Амелия узнала Федора и прохрипела:
— Котята… Там, в подвале. Позаботься о них. Больше некому.
— Уже позаботился. Они в безопасности и сытые. Что с тобой случилось?
— Шашлычник ткнул шампуром. Хотела стянуть кусочек мяса для деток. Не повезло…
— Потерпи немного, мы тебе поможем, – но кошка вновь уронила голову и закрыла глаза.
Федор кинулся к подъезду, откуда уже выходил Саша – хозяин Федора. Его растерянный вид свидетельствовал о том, что он успел познакомиться с котятами и всё понял. Увидев Федора, Саша только и смог сказать: «Ну, брат, ты даешь! Что хозяйке скажем?».
Но Федор не слушал хозяина, а, уцепившись за штанину, тащил его за дом, истошно мяуча. Убедившись, что Саша его понял, он перешел на бег.
***
…Сидя в приемной ветеринарной клиники, Саша наглаживал Федора:
— Ты, Федя, мужик правильный. Я тебя понимаю. Но лучше будет, если мы тебе бубенчики подрежем. И тебе спокойней, и нам проблем меньше.
— Всё будет нормально с вашей кисой, – ветеринарный врач мыл руки под струей воды. — Вовремя привезли. Ранение проникающее, но важные органы не повреждены. Она пока не отошла от наркоза, пришлось делать полостную, заодно и стерилизовал. Забирать дня через три, думаю, к тому времени всё будет в норме. Откормите ее хорошенько, истощена она до предела.
Вечером в квартире состоялся серьезный разговор. Чтобы не травмировать психику котят, Федор увел их в другую комнату и принялся учить жизни.
— Язык, детки, это не просто язык, – рассказывал он. — Это еще и ложка, и полотенце, и расческа и… туалетная бумага.
Котятки, чистенькие и сытые, блестели глазками и внимательно слушали папу.
А Саше пришлось выслушивать упреки Юли, адресованные ему, Федору, и всему мужскому роду, которые только тем и занимаются, что доставляют страдания женщинам в угоду своим животным инстинктам.
Однако, увидев, как Федор укладывает котяток спать, лизнув каждого в носик и, выбрав местечко, ложится сам, мурлыча им колыбельную, умилилась и разговора на эту тему больше не заводила.
Когда Саша привез из клиники Амелию, Юля даже всплакнула, глядя на ее радость при виде котяток. Они пищали и лезли к мамочке, а она нежно вылизывала каждого, громко мурлыча и благодарно посматривая на хозяев.
Счастливее всех была маленькая Оля, которой не надоедало играть с котятами бантиком и строить для них домики из коробок.
Котята росли умницами и красавцами. Ближе к осени всем нашлись хозяева. Амелия осталась с Федором. Тому, правда, пришлось перенести весьма неприятную операцию, но характер его ничуть не изменился.
***
Частенько вдвоем они покидали квартиру и уходили гулять. Куда? Неизвестно. Через месяц-другой шашлычник — тот, что держал кафе на углу – влез в крупные долги и спешно покинул город. Виной всему – обвинения в антисанитарии. Как-то посетители, наблюдавшие за процессом приготовления блюд, заметили в баке с маринованным мясом дохлых мышей. Трепетные души «братков» не выдержали такого испытания, и они, надев на голову шашлычника упомянутый бак, гордо удалились.
В день, когда с проверкой приехали представители надзора, в маринаде обнаружилась дохлая крыса! Штрафы и компенсации не смогли вернуть репутацию кафе. Когда шашлычник с позором покидал ранее прибыльное место, он увидел парочку хвостатых, которые сидели напротив и наблюдали за ним. Он вспомнил эту кошечку. Он всё понял.
А Федор и Амелия, победно взметнув хвосты, не спеша отправились домой.
Автор Тагир Нурмухаметов
Понравилась статья? Поделитесь с друзьями на Facebook:
