Психологическая жесткость не является признаком силы.
Все мы совершаем ошибки, и делаем это регулярно. Некоторые ошибки незначительны, например, “Нет, нам не нужно заезжать в магазин, у нас достаточно молока для завтрака”. Некоторые — более серьезные, например, “Не торопи меня, у нас достаточно времени, чтобы успеть в аэропорт до вылета рейса”. А некоторые имеют решающее значение, например, “Я знаю, что шел дождь и было темно, но уверен, что это был тот человек, которого я видел в доме напротив”.
Никому не нравится быть неправым. Это неприятный эмоциональный опыт для всех нас. Вопрос в том, как мы реагируем, когда выясняется, что мы ошиблись — когда для кофе не хватило молока, когда мы попали в пробку и опоздали на самолет, или когда мы узнаем, что человек, просидевший в тюрьме пять лет на основании нашей идентификации, все это время был невиновен?
Некоторые из нас признают свою ошибку и говорят: “Упс, я был прав. Надо было взять больше молока”.
Некоторые из нас как бы намекают, что были неправы, но не делают это прямо или так, чтобы удовлетворить другого человека: “У нас было достаточно времени, чтобы добраться до аэропорта вовремя, если бы не внезапные пробки. Но ладно, в следующий раз мы выедем раньше”.
Но некоторые люди отказываются признавать свою неправоту даже перед лицом неопровержимых доказательств: “Они отпустили его из-за улик ДНК и признания другого человека? Нелепо! Это тот самый парень! Я его видел!”
Первые два примера, вероятно, знакомы большинству из нас, потому что это типичная реакция на то, что мы не правы. Мы полностью или частично (иногда очень, очень частично) берем на себя ответственность, но не отмахиваемся от фактов. Мы не утверждаем, что молока было достаточно, хотя его не было, или что мы не опоздали в аэропорт.
Но как быть, если человек действительно отталкивает все факты и доказательства, когда он при любых обстоятельствах просто не может признать, что был неправ? Что в их психологической структуре не позволяет им признать, что они были неправы, даже когда это очевидно? И почему это происходит так часто — почему они никогда не признают, что были неправы?
Ответ связан с их эго, с их самоощущением.
Хрупкое эго приводит к попыткам исказить реальность
У некоторых людей настолько хрупкое эго, настолько хрупкая самооценка, настолько слабая “психологическая конституция”, что признание того, что они совершили ошибку или что были неправы, является слишком опасным для эго. Признание того, что они ошиблись, и принятие этой реальности было бы настолько психологически сокрушительным, что их защитные механизмы делают нечто удивительное, чтобы избежать этого — они буквально искажают свое восприятие реальности, чтобы сделать ее (реальность) менее угрожающей. Защитные механизмы защищают их хрупкое эго, изменяя сами факты в их сознании так, что они больше не ошибаются и не виноваты.
В результате они приходят к таким утверждениям, как “Я проверил утром, и молока было достаточно, так что кто-то, должно быть, допил его”. Когда им указывают на то, что после их утреннего ухода никого не было дома, поэтому никто не мог этого сделать, они удваивают свои слова и повторяют: “Кто-то должен был, потому что я проверил, и молоко было”, как будто какой-то призрак проник в дом, допил молоко и бесследно ушел.
В другом примере они будут настаивать на том, что их ошибочное опознание грабителя было правильным, несмотря на доказательства ДНК и признание другого человека. Когда им противостоят, они продолжают настаивать или переходят к нападкам на любого, кто пытается доказать обратное, и пренебрежительному отношению к источникам противоречивой информации (например, “Эти лаборатории постоянно ошибаются, и, кроме того, нельзя доверять признанию другого преступника! И почему ты всегда принимаешь их сторону?”).
Люди, неоднократно демонстрирующие подобное поведение, по определению психологически неустойчивы. Однако таким людям часто трудно с этим согласиться, потому что для внешнего мира они выглядят так, будто уверенно стоят на своем и не отступают — то, что мы ассоциируем с силой. Но психологическая ригидность — это признак не силы, а слабости. Эти люди не решают стоять на своем; они вынуждены это делать, чтобы защитить свое хрупкое эго. Признавать свою неправоту неприятно, это ранит любое эго. Требуется определенная эмоциональная сила и мужество, чтобы смириться с этой реальностью и признать свои ошибки. Большинство из нас немного дуются, когда нам приходится признать свою неправоту, но мы справляемся с этим.
Но когда люди конституционально не способны признать свою неправоту, когда они не могут смириться с самим понятием того, что они способны ошибаться, это происходит потому, что они страдают от настолько хрупкого эго, что они не могут дуться и смириться с этим — им нужно исказить само восприятие реальности и оспорить очевидные факты, чтобы защитить себя от того, что они не были неправы в первую очередь.
Как реагировать на таких людей, зависит только от нас. Единственная ошибка, которую мы не должны совершать — это считать их упорный и жесткий отказ признать свою неправоту признаком силы или убежденности, потому что это абсолютная противоположность — психологическая слабость и хрупкость.
