Судя по всему, следующая фаза вo йны может оказаться решающей. Если украинские силы будут серьезно ослаблены русскими, Кремль устроит празднование “Дня Победы” 9 мая. Причем — не важно где – в Москве, Донецке или Мариуполе. С другой стороны, когда российская армия проиграет на Донбассе, то следующий шаг Москвы будет менее ясен. Точнее — ясен, но немыслим. И поэтому большинство предпочитает его игнорировать.
150-мегатонный термоядерный взрыв, атолл Бикини, 1 марта 1954 г. Неожиданное распространение радиоактивных осадков после испытания привело к осознанию и исследованию проблемы радиоактивного загрязнения. Предоставлено ООН. (Фото: Ann Ronan Pictures/Print Collector/Getty Images)
Победа Украины — это, несомненно, то, на что надеется большинство из нас. Но когда украинские войска наконец-то одолеют российского захватчика, когда закончится война? Неужели мы действительно верим, что президент России Владимир Путин признает поражение и/или попросит мира, когда его войска будут остановлены (в очередной раз) украинскими вооруженными силами?
Когда Путин наконец поймет, что “специальная военная операция” России провалилась, он пойдет на эскалацию. Когда именно наступит этот “момент эскалации”, предсказать трудно. Российское военное командование, похоже, убеждено, что в Украине еще может быть достигнута чудесная наземная победа. Россия располагает, казалось бы, бесконечным количеством военной техники. Но для управления этими танками, бронетранспортерами, ракетными установками и т.д. нужны квалифицированные и мотивированные военнослужащие. А в последнее время найти компетентных россиян, готовых воевать в Украине, оказалось проблематично.
Тем не менее согласно последним сообщениям, битва за Донбасс неизбежна или, возможно, уже началась. Россияне стремятся продемонстрировать некое подобие победы к 7 мая — дню инаугурации Путина, чтобы 9 мая (советский “День Победы”) устроить полномасштабное празднование своей “мощи”.
Единственная проблема с этим планом заключается в том, что капитуляция Украины в течение ближайших трех недель явно недостижима. Даже обеспечение расширения оккупированной Россией территории Донбасса и создание контролируемого Россией сухопутного коридора в Крым (т.е. оккупация Мариуполя, юга Запорожской и Херсонской областей) будет весьма проблематичным.
Что тогда?
Тогда Владимир Путин обратится к единственному оставшемуся в его арсенале оружию, которое может обеспечить ему “победу” – ядерному варианту.
Некоторые комментаторы опровергли этот прогноз, утверждая, что цепочка командования, необходимая для нанесения ядерного удара, сложна, и поэтому маловероятно, что любой приказ о запуске, исходящий из Кремля, будет выполнен полевыми командирами. Другие (в том числе и я) утверждают, что стратегический ядерный арсенал России является старым, обветшалым и вряд ли будет функционировать. Все эти соображения справедливы, но они имеют значение только в том случае, если рассматривается полномасштабная российская ядерная атака.
А как насчет одиночного тактического удара небольшим ядерным оружием по одному украинскому городу? Уровень разрушений был бы сравним с тем, что наблюдалось в Мариуполе в течение последних четырех недель – трагично, но не глобально. Однако эффект был бы весьма символическим: это был бы первый случай применения ядерного оружия в бою со времен Хиросимы и Нагасаки, и это потребовало бы ответа со стороны других ядерных держав мира.
Однако что, если после нападения Москва сразу же передаст публичное послание Западу: “Прекратите поддерживать Украину, или следующая бомба упадет на один из ваших городов!”. Как бы отреагировали жители Польши, Германии, Франции и других стран ЕС? Что еще более важно, как бы отреагировали лидеры трех стран — членов НАТО, обладающих ядерным оружием? Будут ли они действовать согласованно или каждый сам по себе?
Даже если целью России будет украинский город, в тот момент, когда Россия запустит тактическое ядерное оружие, инициатива руководства перейдет от президента Зеленского к руководству НАТО. В этот момент война России в Украине станет (полностью) глобальной проблемой. Как же отреагирует Запад? Разработали ли лидеры Великобритании, Франции и США планы на этот случай или это слишком немыслимо?
Мне рассказывали, что, достигнув вершины своей карьеры, приоритеты избранных лидеров меняются: Премьер-министры и президенты становятся менее озабоченными своей популярностью (избираемостью) и больше думают о своем историческом наследии. Именно в этот момент “моральный компас” и/или “характер” лидера оказываются решающими.
В июне 1940 года у премьер-министра Великобритании Уинстона Черчилля был выбор. После эвакуации британских и союзных войск из Дюнкерка он мог ответить на многочисленные частные сообщения, отправленные ему Адольфом Гитлером, и согласиться на новый раздел Европы. Гитлер к тому времени захватил Бельгию, Нидерланды и половину Франции, а также разделил Польшу со Сталиным. На этом все могло бы закончиться. Битвы за Британию можно было бы избежать. Взрывов в Лондоне могло бы и не быть. Континентальная Европа была бы принесена в жертву, но в Британии был бы мир. Самое главное, миллионы британских жизней были бы спасены.
Если бы Черчилль руководствовался иным моральным компасом, Вторую мировую войну можно было бы предотвратить – скорее всего, она разразилась бы позже, но это уже другая история.
Черчилль выбрал войну. Его наследие — это наследие праведного лидера с железным характером. Я подозреваю, что сегодня, 80 лет спустя, французы, голландцы, бельгийцы, поляки и даже немцы (не говоря уже о евреях Европы) благодарны ему за этот выбор. Эта война, несмотря на миллионы погибших, оставила в наследство мир, процветание и беспрецедентное развитие человечества.
В октябре 1962 года у президента США Джона Кеннеди был выбор. Публично дав понять советскому правительству и всему миру, что США не согласятся с размещением ядерных ракет на Кубе, он использовал “обратные каналы” для заключения сделки: США вывели свои ракеты из Турции в обмен на то, что СССР вывел свои ракеты с Кубы. Мир был “куплен” ценой Кубы: остров оставался коммунистическим, но разоруженным.
Кеннеди был застрелен в Далласе год спустя и навсегда останется в памяти американцев как героический лидер. Но что же с Кубой? На протяжении последних 60 лет эта страна была экономическим, политическим и социальным ящиком. И не только из-за Кастро. Страна была брошена, а ее народ считался невостребованным.
Я не утверждаю, что выбор Кеннеди во время Кубинского ракетного кризиса был ошибочным. Действительно, противостояние с советским премьером Никитой Хрущевым привело к гибели последнего. Учтите, Хрущева сменил Леонид Брежнев, и это был не лучший результат для советских граждан: диссиденты в тюрьмах, экономика в стагнации, свобода ущемлена…
Если бы Кеннеди решительно выступил против советской угрозы, не прибегая к закулисным сделкам, я, возможно, вообще не писал бы этих слов, потому что глобальная термоядерная война предотвратила бы мое существование. С другой стороны, СССР, возможно, не пережил бы морально принципиального американского президента и рухнул бы на десятилетия раньше, чем это произошло. Это все “что если”, и, вероятно, они не помогут.
Выбор, который приходится делать лидерам в критические моменты, всегда сводится к следующему:
Пожертвуем ли мы всеми в краткосрочной перспективе ради того, что будет правильно для всех в долгосрочной перспективе (как это сделал Черчилль)? Или мы заключаем сделку сейчас, откладывая неизбежную жертву, ради живых (вариант Кеннеди)?
У меня нет однозначного ответа, но я определенно не завидую господам Байдену, Джонсону и Макрону. Только эти три человека способны противостоять ядерному шантажу Путина. Думаю, именно это имел в виду президент Зеленский, когда недавно заявил репортеру CNN, что “мир должен быть готов к тому, что Путин может применить ядерное оружие”.
Когда наступит “момент эскалации” России, их характеры и моральные компасы будут проверены как никогда раньше.
